Американский муж. Попытка ненаучного исследования - Страница 5

Следующим утром Наташа забрала дочку, дорожную сумку, вежливо процедила Роджеру: спасибо и прощай, вышла вон и впорхнула в джип Вильяма, чтобы уехать в новую жизнь.

Новая жизнь с Вилли заставила себя ждать. Она началась для Наташи только через год, потому что прежде, чем стать уже невестой Вильяма, она должна была добросовестно вернуться на родину и терпеливо ждать там его приглашения.

Теперь когда Торнадо вспоминает об этом времени, то говорит, что это было самое счастливое время в ее с Вилли жизни: он звонил ей на Камчатку, говорил ей о любви и обещал ей круизы на Гавайи и Карибы, удочерение ребенка и так много счастья, что у нее перехватывало дыхание….

И вот она в новом уже качестве прилетела в Чикаго. И в аэропорту ее встречал улыбчивый Вилли в кепочке… Хеппи–энд? Но об этом немного позже.

К распространенному мифу об иностранном женихе относится и миф о необычайной сексуальности американского самца. Опять же эти голливудские драмы, бурные постельные сцены, всяческие там основные инстинкты…

Мне пришлось провести специальный опрос нашей местной русскоязычной диаспоры. Чего вы ожидали от американских мужчин в сексе и оправдали ли они ваши ожидания? Лучше они или хуже наших совково–постперестроечных мужей?

Общее резюме примерно таково: да, мы почему–то ожидали чего–то необычного, принципиально нового, а оказалось все как всегда и как у всех и даже хуже. А наши–то, наши все–таки романтичнее и ласковее, а эти… какие–то прагматичные. Для наших вроде как секс — это любовь, а для этих секс это секс. Этакая обязательная процедура, ну все равно что заправка машины, например… Ну вроде того, что ланч — всегда в 12 часов дня, диннер — в 6 вечера, а шопинг — по субботам. Так и секс. Будь добра, соблюдай расписание, делай с ним секс в определенные дни и в определенное время. Не все, конечно, такие, но многие. Нет в них изобретательности, полет их фантазии редко приподнимается над подушкой, нудные они какие–то…

Одна из моих знакомых, Алена из Чикаго, рассказывает:

«До того, как мы поженились через Интернет, Курт лет семь жил один после развода с первой женой. Когда он мне говорил, что у него не было в это время женщин, я мало этому верила. Как–то я прибиралась в подвале и выбрасывала старые ненужные вещи. Раскрываю один рюкзачок и в ужасе отскакиваю: из него торчит голова резиновой женщины, и тельце ее резиновое, сдутое как шарик… У меня было ощущение, что я наткнулась на спрятанный моим мужем труп… Однако пошла к мужу, нервно хихикаю и говорю, что выкину эту гадость. Наш бы мужик хоть покраснел, ну стыдно же как–то… А этот даже глазом не моргнул. Не стыдно ему ни капельки! Нет, говорит, не выкидывай. Ты вот к маме в Россию поедешь, а я как буду, один, что ли? И забрал у меня эту гадость, унес куда–то в гараж. А мне теперь все время кажется, что в гараже у нас где–то спрятан изнасилованный труп…»

…Ольга, как и многие здешние русские, приехала в Висконсин по программе фермерского обмена опытом. Официально программа звучит громко, а на самом деле это просто рекрутский набор дешевой рабочей силы. Работа на молочных фермах тяжелая и неблагодарная, местные жители не хотят доить коров и ходить по колено в навозе за мизерную оплату. Чаще всего там работают мексиканцы. А русские хотят любыми путями приехать в Америку. Приезжают на год, по контракту не имеют права никуда уходить с данной фермы и не имеют права работы ни в каком другом месте. Чтобы остаться в Америке легально, у доярок есть только один

выход — переключить свое внимание с коров на ковбоев, выйти замуж за американца. И многим это удается без особых усилий.

Ольга, худенькая блондинка, работала на ферме еще с тремя русскими девушками. Год подходил к концу, приближалось время отъезда. С ними же на ферме работал Джейсон — молчаливый, скромный, неопределенного возраста мужчина. За все это время Ольга с ним никаким иным словом не обмолвилась, кроме как «хай» да «бай». Собственно, она его даже не замечала. Иногда Джейсон помогал ей, если ей приходилось поднимать тяжести.

Возвращаться в Россию, в маленький городок в Ростовской области, к безработному мужу–пьянице, Ольге не хотелось. Хотелось вытащить оттуда дочку, которая жила с бабушкой. Уж не знаю, как там Джейсон прознал про ее мысли. Но вдруг он подошел к ней и, краснея и запинаясь, сказал:

— Олга, если ты хочешь остаться в Америке, я могу на тебе жениться, не бойся, я ничего не требую, просто хочу тебе помочь.

— Я подумаю, — растерянно ответила Ольга.

Она подумала и другими глазами впервые посмотрела на Джейсона. Какой он добрый и благородный. Его бескорыстие сразило ее наповал. Она согласилась выйти за него замуж и сказала, что будет ему не фиктивной, а настоящей женой. Джейсон вспыхнул от счастья и признался Ольге в давней любви с первого взгляда.

Да, он боялся к ней подойти… А вдруг она решит, что он ее домогается…

Ему оказалось 35 лет, он никогда раньше не был женат, и был, о ужас, все еще девственником. Последнее обстоятельство так умилило Ольгу, что она вдруг полюбила Джейсона мудрой любовью старшего и более опытного товарища.

Они живут вместе уже два года. Ольга привезла в Америку дочку. Джейсон не отрывает от жены влюбленных глаз. Ольга вздыхает и улыбается: «Он, конечно, у меня очень простой… Всему его пришлось учить. Ведь он всю жизнь жил на ферме и всегда боялся женщин. Вот такой он у меня дурачок… Правда ведь, дорогой?» Ольга ласково улыбается мужу, а он не понимает по–русски, но радостно, преданно и согласно кивает головой.